Путевые заметки: Советская Москва глазами Анри Картье-Брессона . 1954/1955 и 1972/1973 гг.

вторник, 3 ноября 2015 г.

Советская Москва глазами Анри Картье-Брессона . 1954/1955 и 1972/1973 гг.

***

Пожалуй, невозможно и бессмысленно, пытаться осветить все творческое наследие Анри Картье-Брессона (далее HCB) в формате небольшой статьи. Личность Брессона, его талант и видение оказали оказали столь сильное влияние на формирование современной фотографии, что они еще долгое время будут служить темой серьезных исторических изысканий. Ведь HCB был не только художником, но и летописцем в каждом, даже самом бытовом из его снимков чувствуется дыхание истории.

И сегодня, учитывая ЖЖ-специфику, мне хотелось бы подробнее осветить лишь два факта биографии Мастера, а именно - его визиты в Советский Союз в 1954/1955 и 1972/1973 годах. Образы и типажи Советского Союза, чудесным образом выхваченные из времени "Лейкой" Брессона, позволяют нам ощутить дыхание той эпохи с необычайной силой.

Искусство останавливать мгновение к HCB пришло не сразу. Все изменилось только в 1930-м, когда в руки 22-летнего студента попала «лейка» только что изобретенный переносной фотоаппарат. В отличие от прежних громоздких ящиков с треногой он не требовал статичной съемки и долгой экспозиции. Теперь фотография не приукрашивала жизнь, а воспринимала ее такой, как она есть.

Картье-Брессону это нравилось. До конца жизни он презирал технические новшества, пользовался только черно-белой пленкой и выше всего ставил быстроту реакции. В«Снимать, вЂ” писал он, вЂ” значит определить сразу и в доли секунды точную организацию визуальных форм, которые выражают и определяют событие. Это не просто работа, это способ жить».

В послевоенные годы Картье-Брессон объездил с фотоаппаратом в руках 46 стран пяти континентов. Не раз он ловил в объектив исторические события сделал последние фото Махатмы Ганди, снимал Гражданскую войну в Китае и Кубинскую революцию. В 1954 году, после смерти Сталина, он приехал в Советский Союз, еще остававшийся закрытым.

го фото, показанные на выставках в Париже и Нью-Йорке и в альбоме «Москвичи», сыграли большую роль в перемене отношения к нашей стране. Они показали Западу обычных людей, быть может, бедно одетых, подозрительных, озабоченных проблемами, но обычных.

В 1972 году он вернулся в СССР мастер имел привычку сравнивать одну и ту же страну спустя десятилетия.

Снимки из этих двух поездок были отобраны самим мастером в его архиве и показаны на Бьеннале в Москве. Видя эти давние фото, мы узнавали много нового о себе самих. Хотя бы потому, что Картье-Брессон не поддался модному у советских фотографов стремлению снимать толпу, массу, коллектив.Особенно выразительны портреты, для создания которых он использовал маленький секрет: нацеливал объектив на шею человека, стараясь проникнуть в зазор между рубашкой и кожей.На его фото, даже если там много людей, каждый из них представляет собой личность.

Он всегда избегал того, что сегодня зовется «гламуром» украшательства жизни в стиле общества потребления. Увидеть красоту в обыденном и показать ее всем в таков был принцип Картье-Брессона.

Картье работал «Лейкой» с объективом «Тессар 3,5/50». Для портретной съемки он использовал в той же «Лейке» объектив с фокусом. В его карманах всегда был большой запас кассет с пленкой и на съемках они быстро расходовались. Лаборанты со всех кадров делали отпечатки размером 9X12 см и маэстро подолгу перебирал несколько десятков отпечатков прошедшей съемки, оставляя лишь 5-6 достойных, по его мнению. После чего отобранные кадры вновь отпечатывались в большем размере и делался окончательный выбор работ.

То, что на выставках Картье производило на зрителя впечатления несколько случайного, легко отснятого материала, на самом деле было результатом напряженного отбора, как в процессе съемки, так и при печати. Сочетание огромного дарования и трудоспособности и создавали шедевры фотоискусства.

Самую суть своего мировоззрения Картье высказал в ином интервью: Брессон всегда хотел смешаться с толпой, «быть бабочкой, свободно летающей среди министров, президентов, мошенников, блудниц». И вообще, конечно же, каждое высказывание такого великого фотографа авторитетно, но еще авторитетнее его незабываемое творчество.

Одним из наиболее замечательных фактов в биографии Картье-Брессона является то, что в начале семидесятых он перестал заниматься фотографией, дожив при этом до 2003 года и скончавшись в девяносто пять лет во вполне вменяемом состоянии. Сам он следующим образом объяснял свой отказ: В«Я перестал фотографировать. Я теперь только рисую. Несколько лет тому назад один мой друг сказал мне: вЂћТы все сказал, что должен был сказать; теперь время остановитьсяв. Я думал об этом и понял, что он прав. Так что я остановилсявЂ¦ Никто не верит мне, когда я говорю, что я больше не хочу фотографировать, что я не хочу быть фотографом. Фотография - это пафф, как выстрел и как азартная игра. Рисунок же совершенно другое; даже небольшое размышление при рисовании дает полное изменение первоначального образа. Люди же не имеют ни малейшего представления о живописив. Сегодня все имеют камеру; каждый мнит себя фотографом. Иллюстрированные журналы полны их работ. Я никогда не смотрю в иллюстрированные журналы. Вы должны смотреть только на окружающее; это единственное, что важно».

Объективен ли двадцатый век Картье-Брессона? Безусловно, нет. Двадцатый век Картье-Брессона - это двадцатый век Картье-Брессона, и только его. Он не отражен и даже не изображен, а скорее изобретен фотографом. Стал ли он от этого менее правдивым? Не знаю, что такое правда, но более настоящего двадцатого века я ни у кого не видел.